Смеркалось.
Где-то там, за рекой, за рекой, за холмами и горами, за густым лесом и ротой, построившейся на вечерней проверке, заходило солнце. Вслед уходящему свету и теплу махали рукой садовник, яблони в саду, цветы в горшках, пёс Мефистофель, кот Сцуко, мышь Ерофеевна, муха Сюзанна и медведь Анастасия в цветастом переднике с гаечным ключом наперевес. И так это было мило, уютно и по домашнему, что садовник даже пустил скупую мужскую слюну.

• О-хо-хо-нюшки, горе ты моё. И где и когда ты успел так нажраться? - сказа медведь Анастасия голосам жены. - Ведь всего-то в гараж сходил, пока я детей спать укладывала...
  Садовник хотел сказать, что это не он, что жизнь его печальна и полна скорби, что никаких отношений с медведЯми он никогда не имел, даже если и собирался, что колибри в этом году восхитительны с кетчупом и сметаной, и что свет заходящего солнца над рядами бритых солдатских затылков - это самое прекрасное, что он видел за последнюю неделю, и, собравшись с силами, помня, что краткость - сестра таланта, он вложил все это в одну ёмкую фразу:
• Ыыыаааэээээ...
• Восхитительно. - Одобрило медведь. - гениально. Пошли спать тебя уложу.
  И садовник подчинился.
  Потому что с медведями лучше не спорить. Особенно когда их гаечный ключ снят с предохранителя и смотрит на тебя в упор сиреневыми глазами.